Его ответа кротости глубинной |
Я поразился. И спросил его: |
- Что привело вас в этот край пустынный? |
Как сил достало для дороги длинной? |
И в глубине его запавших глаз |
Какой-то быстрый свет и вспыхнул и погас. |
|
Он начал слабым голосом, едва, |
Но выверенно, медленно ступали |
В живом порядке важные слова - |
Так в простолюдье говорят едва ли. |
Вы б царственною эту речь назвали. |
В Шотландии она еще звучит, |
Где божий и людской закон не позабыт. |
|
Он рассказал, что он пришел сюда |
Ловить пиявок. Бедность научила |
Такому делу - полное труда, |
Опасное - не всякому под силу, |
Что сотни миль по топям исходил он, |
Ночуя там, где бог ему пошлет. |
Но это честный труд и этим он живет. |
|
Старик еще стоял и объяснял. |
Но слабым шумом, глохнущим потоком |
Казалась речь - я слов не различал. |
И он, в своем величье одиноком, - |
Не снится ли он мне во сне глубоком? |
Иль вестник он и послан, может быть, |
Чтоб силы мне подать и веру укрепить. |
|
Я вспомнил мысль мою о том, что страх |
Убийственен, надежда неуместна, |
О суете и о земных скорбях, |
О гениях в их гибели безвестной. |
И вновь я начал, чтобы речью честной |
Конец моим сомненьям положить: |
- Так это хлеб для вас? И этим можно жить? |
|
Он, улыбаясь, повторил: - Брожу |
От лужи к луже, от болот к болотам, |
Ищу пиявок, под ноги гляжу |
В прибрежный ил. Но вот еще забота: |
Когда-то, - молвил, - было их без счета. |
Теперь не так, ловить уже трудней. |
И все же хватит мне по старости моей. |
|
Пока он говорил - казались мне |
И речь его и взгляд в краю пустынном |
Какими-то нездешними. В уме |
|